Любовь приходит в черном - Страница 25

Марина поднялась и проговорила:

— Или ты отвечаешь на вопрос, или… Убираешься на все четыре стороны.

Щеки девушки порозовели, она развела руками и ответила радостно:

— Не могу.

Похоже, она серьезно решила обосноваться в квартире. Марина рассмеялась, прошлась по кухне взад-вперед, ощущая, как где-то возле солнечного сплетения зарождается жгучее пламя ярости, глушит обиду и грядущую боль утраты. Пока оно просто жжет, набирает силу, но вскоре взорвется и потащит, как толпа в метро, и тогда Марина наверняка наделает глупостей.

— Убирайся.

Катя не шелохнулась, побледнела и снова уподобилась манекену. Ах ты ж! Артур, скотина ты подлая! Не звонить, значит, тебе. Опасно это. А черта с два! Марина выхватила телефон, протопала в спальню и набрала Артура. Гудки, гудки… Щелчок — он ответил, и пламя ярости потухло, остался его голос, от которого разум слабеет и делается горячо в низу живота.

— Что случилось, малыш?

От неожиданности Марина онемела. Хотя чего она ожидала? Для такого человека относиться к людям как к расходному материалу — нормально, вот он и воркует. И рождается ощущение, будто ничего страшного не произошло, все вернулось на круги своя, на душе тепло и радостно…

Ну что за наваждение? Марина мотнула головой, освобождаясь от гипнотической зависимости и пытаясь разжечь ярость.

— Артур, ответь честно…

— Я никогда не врал тебе, — сказал он твердо, и Марина отметила, что у него и правда пунктик на честности: о том, что она его сестра, Катя говорила сама, Артур просто не опровергал этого.

— Катя ведь твоя любовница…

Он с сожалением вздохнул:

— Это в прошлом. Она для меня ничего не значит.

И тут Марина не сдержалась:

— А я? Да ты… Да как ты мог притащить ее в мою квартиру?

— Так надо, поверь.

— Тебе — да, а мне — не надо. Это скотство и по отношению ко мне, и тем более — по от ношению к ней…

Ответил Артур спокойно, без ноты сожаления:

— Ладно, сейчас вернусь и заберу ее.

И опять Марина онемела. Ну что за чурбан бесчувственный! Неужели он не понял, что сотворил? Прилюдно вытер ноги о Катю и продемонстрировал, что ждет Марину, когда она ему надоест. Извинился бы, что ли, для приличия, но нет — отключился.

Марина протопала в зал, рухнула на диван, закрыла лицо руками, засмеялась. Господи, до чего же грязно, обидно закончилась сказка.

А была ли она — сказка? Не нарисовало ли ее собственное воображение? Марина была уверена — нет, у нее был самый лучший мужчина в мире, и от осознания того, что все теперь в прошлом, тянуло волком выть. Малодушно хотелось принять и Катю, и прочих его бывших, лишь бы коснуться Артура еще раз.

Но самолюбие вопило, что такое простить — все равно что позволить вытереть о себя ноги, превратиться в бессловесное подобие Кати.

Только не реветь. Только продержаться до момента, пока он уйдет.

— А ты молодец, — донесся из кухни бесцветный голос Кати. — Я так не смогла.

Может, не так уж Катя и не права, что платит самоуважением за право быть с лучшим мужчиной? Лучшие всегда полигамны, так природа распорядилась. Хранят верность мужчины с недостатком энергии, без харизмы, на каких Марина не обращала внимания. Получается замкнутый круг…

Но ведь тут не в измене дело, а в наплевательстве.

Запиликал звонок Марину бросило в пот, сердце ухнуло в пятки. Она не решалась открывать дверь, до последнего надеялась, что это сделает Катя, и они с Артуром уйдут, и не будет соблазна броситься ему на шею.

Но пришлось впускать его самой. Он прошел в квартиру, оттеснив Марину плечом, словно ее тут попросту не было и не ее он пару минут назад называл малышом. Заглянув в спальню, Артур сунулся в кухню и скомандовал:

— Катя, быстро собирайся, мы уходим.

Марина, прислонившаяся к дверному косяку, кусала губы и чувствовала себя не просто использованным презервативом — презервативом, который не подошел по размеру. Артур демонстративно ее не замечал, и было ясно, что это конец.

Ни слова ей не сказал Артур, ни взгляда на нее не бросил. Не оправдала ожиданий, повела себя неудобно — но разве она не человек? Разве трудно понять, что его поступки ранят ее? А что было бы дальше? Он заставил бы ее лечь в постель с Катей и плевать, хочется это кому-то, кроме него, или нет?

Правильно, пусть уходит и не возвращается. Как-то же Марина жила без него, вот и теперь выживет: все в мире переживаемо. Да, ради достойных мужчин стоит чем-то жертвовать. Но никто не стоит того, чтобы ради него превращать себя в тряпку. От такого человека надо бежать.

Катя, не стесняясь Марины, молча переоделась в свою одежду и направилась к выходу, Артур последовал за ней. Марина надеялась, что он начнет оправдываться — не дождалась. Он даже не обернулся, чтоб попрощаться, когда захлопывал дверь.

Марина метнулась к окну, прижалась к стеклу лбом. Воровато оглядевшись, Артур сел за руль, хлопнул дверцей. Катя устроилась позади него. Да, она действительно для него ничего не значит, как и Марина, как и кто бы то ни было. Его гипертрофированное эго заслоняло даже солнце.

А чего ты хотела? Чтоб восток и запад поменялись местами? Чтоб случилось чудо и вместо снега в январе с неба посыпались розовые лепестки? Поведение Артура вполне предсказуемо. Да, безумно хочется, чтоб он одумался, позвонил в дверь и все объяснил, тогда Марина простила бы ему даже Катю, даже то, что он своим равнодушием чуть не довел бедную девушку до самоубийства, — несмотря ни на что, она продолжала его любить.

Но машина Артура дернулась, объезжая припаркованный синий автомобиль с засиженным голубями кузовом, и медленно покатила к выезду из двора. Возвращаться он не думал, извиняться — тем более.